Исключение участника юридического лица
14.03.2016729
Исключение участника как мера корпоративной ответственности
Важную роль в достижении справедливого баланса интересов между всеми участниками корпоративных отношений играют нормы о юридической ответственности. С принятием последних изменений в главу 4 ГК РФ в регулирование корпоративных отношений привнесен ряд принципиально важных новелл, которые затронули в том числе вопросы ответственности участников корпоративных организаций, основанных на членстве (участии). Среди них большое значение имеют нормы об ответственности участников в виде исключения их из состава корпоративных организаций за нарушение своих обязанностей.
--------------------------------
См.: Федеральный закон от 05.05.2014 N 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации».
Несмотря на то что участники корпораций могут нести и иные виды корпоративной ответственности , этот вид ответственности является, пожалуй, самым серьезным из всех, поскольку влечет за собой наиболее суровую санкцию — принудительное исключение участника из корпоративной организации и лишение его всех корпоративных прав.
--------------------------------
Все они сводятся к имущественной ответственности за убытки, причиненные юридическому лицу, другим участникам или кредиторам юридического лица, либо к солидарной или субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица перед его кредиторами (например, ответственность участника, действующего в качестве управляющего или фактического директора, за убытки, причиненные юридическому лицу, за нарушение своих фидуциарных обязанностей действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (п. 2 и 3 ст. 53, п. 1 и 3 ст. 53.1 ГК РФ); ответственность участников полного товарищества перед товариществом за убытки, причиненные нарушением обязанности воздерживаться от совершения сделок, однородных с теми, которые составляют предмет деятельности товарищества (п. 3 ст. 73 ГК РФ); ответственность участника, являющегося основным хозяйственным товариществом или обществом, перед кредиторами по обязательствам юридического лица (п. 2 ст. 67.3 ГК РФ) и др.).
До внесения последних поправок в главу 4 ГК РФ такая санкция применялась в отношении участников отдельных корпораций, а именно:
— полных и коммандитных товариществ ;
--------------------------------
См. п. 2 ст. 76 ГК РФ.
— обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью ;
--------------------------------
См. ст. 10 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об ООО).
— ассоциаций (п. 3 ст. 123 ГК РФ) ;
--------------------------------
В новой редакции главы 4 ГК РФ соответствующая норма содержится в п. 2 ст. 123.11 ГК РФ.
— производственных кооперативов ;
--------------------------------
См. п. 2 ст. 111 ГК РФ. В новой редакции главы 4 ГК РФ соответствующая норма содержится в п. 2 ст. 106.5 ГК РФ.
— потребительских обществ ;
--------------------------------
См. п. 3 ст. 13 Закона РФ от 19.06.1992 N 3085-I «О потребительской кооперации (потребительских обществах, их союзах) в Российской Федерации» (далее — Закон о потребкооперации).
— сельскохозяйственных кооперативов (как потребительских, так и производственных) ;
--------------------------------
См. ст. 17 Федерального закона от 08.12.1995 N 193-ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации».
— общественных объединений ;
--------------------------------
См. ч. 4 ст. 6 Федерального закона от 19.05.1995 N 82-ФЗ «Об общественных объединениях» (далее — Закон об общественных объединениях).
— некоммерческих партнерств ;
--------------------------------
См. п. 4 ст. 8 Федерального закона от 12.01.1996 N 7-ФЗ «О некоммерческих организациях».
— хозяйственных партнерств .
--------------------------------
См. ст. 7 Федерального закона от 03.12.2011 N 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах» (далее — Закон о хозяйственных партнерствах).
В новой редакции главы 4 ГК РФ сохраняются нормы об ответственности участников в виде их исключения из организации для отдельных видов юридических лиц. Вместе с тем ответственность в виде исключения участника из корпоративных организаций приобрела более универсальный характер.
Во-первых, такая ответственность теперь применяется к участникам любых хозяйственных обществ и товариществ, за исключением публичных акционерных обществ . В соответствии с абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ участник хозяйственного товарищества или общества вправе требовать исключения другого участника из товарищества или общества в судебном порядке с выплатой ему действительной стоимости его доли участия, если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред товариществу или обществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества или общества. Отказ от этого права или его ограничение ничтожны.
--------------------------------
Согласно п. 1 ст. 66.3 ГК РФ публичным является акционерное общество, акции которого и ценные бумаги которого, конвертируемые в его акции, публично размещаются (путем открытой подписки) или публично обращаются на условиях, установленных законами о ценных бумагах.
Во-вторых, несмотря на то что для остальных корпоративных организаций подобной общей нормы в ГК РФ не имеется, ответственность в виде исключения участника из юридического лица может устанавливаться и в отношении любых других корпораций, как коммерческих, так и некоммерческих. Это вытекает из п. 2 ст. 65.3 ГК РФ, согласно которой, если иное не предусмотрено ГК РФ или другим законом, к исключительной компетенции высшего органа любой корпорации относится определение порядка приема в состав участников корпорации и исключения из числа ее участников, кроме случаев, когда такой порядок определен законом. При этом данная норма в отношении самой возможности исключения участника из состава корпоративной организации является императивной. Разными могут быть лишь органы, принимающие решение об исключении (высший орган корпорации либо иные органы, к компетенции которых соответствующий вопрос отнесен ГК РФ или другим законом), а также определение порядка такого исключения (либо органом, принимающим решение об исключении, либо законом).
По своей сути любое исключение участника из корпоративной организации представляет собой санкцию в виде лишения участника корпоративных прав против его воли. Такая санкция может рассматриваться лишь в порядке применения мер ответственности за допущенные участником серьезные нарушения своих корпоративных обязанностей.
В литературе высказываются, однако, сомнения относительно того, является ли исключение участника (акционера) из юридического лица мерой гражданско-правовой ответственности. Так, Д.В. Ломакин отмечает, что в данном случае нет одного из существенных признаков гражданско-правовой ответственности, поскольку исключение участника не влечет для него каких-либо дополнительных имущественных обременений. Как пишет автор, «…по своим последствиям исключение участника из общества аналогично случаям добровольного выхода. В обоих случаях участник получает действительную стоимость своей доли, иначе говоря, полный денежный эквивалент утрачиваемых корпоративных прав. Поэтому исключение участника из общества не является мерой гражданско-правовой ответственности. Тем не менее это государственно-принудительная мера» , которая, по мнению автора, выступает разновидностью государственно-принудительных мер регулятивного характера, представляющей собой частное проявление такого способа защиты гражданских прав, как прекращение или изменение правоотношения.
--------------------------------
Ломакин Д. В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М., 2008. С. 431 — 432.
Похожие сомнения высказывает и С. Филиппова . В то же время она считает, что исключение акционера, основанием которого служит его неправомерное поведение, все же является санкцией, а исключение как последствие правомерного поведения акционера, затрудняющего деятельность общества, — только мерой защиты интересов юридического лица. Эти случаи, по мнению С. Филипповой, нужно четко различать, чего, к сожалению, не позволяет сделать п. 1 ст. 67 ГК РФ, допускающий исключение участников из хозяйственных обществ и товариществ как за нарушение обязанностей, так и независимо от такого нарушения .
--------------------------------
См.: Филиппова С. Исключение акционера из непубличного акционерного общества: комментарий новелл Гражданского кодекса РФ // Хозяйство и право. 2014. N 7. С. 105 — 106.
См.: Там же.
Мы не можем целиком согласиться с аргументацией указанных авторов, поскольку:
1) исключение участника всегда связано с его неправомерным поведением. Затруднение деятельности общества является нарушением обязанности участника не совершать действия (бездействие), которые существенно осложняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация (п. 4 ст. 65.2 ГК РФ);
2) факт выплаты исключенному участнику денежного эквивалента стоимости его корпоративных прав отнюдь не означает, что участник не несет никаких дополнительных имущественных потерь: рыночная цена акций (долей) может существенно превышать часть стоимости чистых активов, которая будет выплачена исключенному участнику; механизм осуществления выплат исключаемому участнику далек от совершенства, и он получит свой эквивалент не сразу, а по истечении довольно значительного времени после исключения из общества; наконец, исключаемый участник теряет возможность получать в будущем дивиденды от результатов деятельности общества, извлекать выгоду от возможного роста рыночной цены акций (долей) за период между его исключением и выплатой стоимости активов и т.д.
Поэтому мы считаем, что есть все основания рассматривать исключение участника одновременно и как крайнюю меру гражданско-правовой (корпоративной) ответственности, и как специальный корпоративный способ защиты прав .
--------------------------------
Ничего предосудительного в том, что одно и то же явление имеет двойственную правовую природу, мы не видим. Примером тому может являться неустойка, рассматриваемая и как мера гражданско-правовой ответственности, и как один из способов обеспечения исполнения обязательств.
Об этом см. ниже.
В связи с этим логичной и правильной является норма ГК РФ, устанавливающая для всех хозяйственных обществ и товариществ возможность исключения участника из общества (товарищества) лишь за наиболее существенные нарушения и только в судебном порядке. К сожалению, в отношении иных корпоративных организаций (как коммерческих, так и некоммерческих) подобной общей нормы в ГК РФ не имеется, что делает возможным решениями органов корпорации или специальными законами устанавливать совершенно произвольный порядок исключения участников из корпоративных организаций, в том числе независимо от каких-либо правонарушений с их стороны и во внесудебном порядке.
Подобная возможность, на наш взгляд, является следствием существенной недоработки новой редакции главы 4 ГК РФ, в которой, в отличие от хозяйственных обществ и товариществ, общие положения об иных видах корпоративных организаций (как коммерческих, так и некоммерческих) не получили должного развития. Остается непонятным, например, почему в ГК РФ вообще нет раздела, включающего общие положения о коммерческих корпоративных организациях, за исключением отдельных норм , а есть лишь общие положения о хозяйственных обществах и товариществах.
--------------------------------
Например, положения п. 3 ст. 65.2 ГК РФ о восстановлении корпоративного контроля, применяемые к любым коммерческим корпорациям, а не только к хозяйственным обществам и товариществам.
В результате принудительное исключение участников из юридических лиц, ставшее возможным для любых корпоративных организаций, в части оснований и порядка такого исключения в настоящее время продолжает регулироваться разрозненными нормами ГК РФ и специальных законов об отдельных видах юридических лиц и не отличается единообразием. Кроме того, если таких специальных норм или законов нет либо они оставляют решение соответствующих вопросов на усмотрение органов юридического лица, основания и порядок исключения из корпоративных организаций могут быть совершенно произвольно установлены решениями органов юридических лиц и их учредительным документом.
Так, участник полного (и коммандитного) товарищества может быть исключен из товарищества в судебном порядке по единогласному решению остающихся участников и «при наличии к тому серьезных оснований, в частности вследствие грубого нарушения этим участником своих обязанностей или обнаружившейся неспособности его к разумному ведению дел» . Обратим внимание, что в этой норме противоправное поведение участника товарищества („грубое нарушение им своих обязанностей“) рассматривается лишь как одно из оснований для возможного исключения участника из товарищества. Другими причинами являются такие оценочные и содержательно неопределенные понятия, как „наличие к тому серьезных оснований“ или „обнаружившаяся неспособность к разумному ведению дел“. В то же время приведенная норма вступает в противоречие с абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК, согласно которому участник товарищества вправе требовать исключения другого участника, только если последний своими действиями (бездействием) причинил значительный вред товариществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества. Никаких иных „серьезных оснований“ для исключения участника из товарищества ст. 67 ГК РФ не предполагает.
--------------------------------
Пункт 2 ст. 76 ГК РФ.
Для обществ с ограниченной ответственностью, наряду с приведенной нормой абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ, продолжает действовать ст. 10 Закона об ООО, согласно которой участник может быть в судебном порядке исключен из ООО, если он грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. В связи с этим ст. 10 Закона также входит в противоречие с абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ: по ГК РФ участника можно исключить из ООО только при причинении обществу существенного вреда либо существенном затруднении его деятельности, а по Закону об ООО участник может быть исключен из ООО и без этих последствий в силу одного лишь грубого нарушения своих обязанностей .
--------------------------------
Противоречие между ГК РФ и Законом об ООО возникает и в вопросе о том, кому предоставляется право требовать в судебном порядке исключения участника из ООО. В ГК РФ такое право принадлежит любому остающемуся участнику ООО, а в Законе об ООО оно предоставляется только участникам общества, доли которых в совокупности составляют не менее 10% уставного капитала.
Член производственного кооператива может быть исключен из кооператива по решению общего собрания ⅔ голосов в случае неисполнения (любого, даже несущественного) или ненадлежащего исполнения обязанностей, возложенных на него уставом кооператива, невнесения в установленный срок паевого взноса, а также в других случаях (любых, даже не связанных с нарушением обязанностей), предусмотренных законом и уставом кооператива (п. 2 ст. 106.5 ГК РФ). Например, член правления кооператива может быть исключен из кооператива по решению общего собрания в связи с членством в аналогичном кооперативе .
--------------------------------
См. п. 2 ст. 106.5 ГК РФ; п. 2 ст. 22 Федерального закона от 08.05.1996 N 41-ФЗ «О производственных кооперативах».
См. абз. 2 п. 2 ст. 106.5 ГК РФ.
Пайщик потребительского общества может быть исключен из общества решением общего собрания в случае неисполнения (любого, даже несущественного) им без уважительных причин своих обязанностей перед обществом, установленных Законом или уставом потребительского общества, либо совершения действий, наносящих ущерб обществу . При этом единственной гарантией от произвольного лишения пайщика корпоративных прав является обязанность совета общества не позднее чем за 20 дней известить пайщика о планируемом исключении его из общества и пригласить его на общее собрание, на котором ему должна быть предоставлена возможность высказать мнение о своем исключении.
--------------------------------
См. п. 3 ст. 13 Закона о потребкооперации.
Член союза потребительских обществ может быть исключен из союза решением общего собрания представителей потребительских обществ союза вследствие нарушения или неисполнения обязанностей, предусмотренных учредительными документами союза, либо решений его органов управления (любого, даже несущественного неисполнения обязанностей, а также любых решений органов управления).
--------------------------------
См. п. 3 ст. 32.1 Закона о потребкооперации.
Для хозяйственных партнерств устанавливается различный порядок исключения участника в зависимости от характера допущенного нарушения. В частности, судебный порядок действует в случае, если участник партнерства нарушает свои обязанности, возложенные на него Законом или соглашением об управлении партнерством, либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность партнерства или существенно ее затрудняет . Во внесудебном порядке исключение участника допускается по единогласному решению остальных участников партнерства, только если он не исполняет в установленный срок обязанности по первоначальному или последующему внесению в складочный капитал вклада (части вклада) .
--------------------------------
См. ч. 1 ст. 7 Федерального закона от 03.12.2011 N 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах».
См. ч. 2 ст. 7 Закона о хозяйственных партнерствах.
Член ассоциации (союза) может быть исключен из нее в случаях и в порядке, которые установлены в соответствии с законом уставом ассоциации (союза) , при этом никаких указаний на возможные основания и порядок (судебный или внесудебный) исключения члена из ассоциации закон не содержит.
--------------------------------
См.: п. 2 ст. 123.11 ГК РФ.
Для общественных объединений в Законе определено лишь общее основание для исключения участника — несоблюдение (любое) требований норм устава. Порядок исключения члена общественного объединения определяется уставом .
--------------------------------
См. ч. 4 ст. 6 Закона об общественных объединениях.
Такая пестрая картина правового регулирования оснований и порядка исключения участников (членов) из корпоративных организаций, на наш взгляд, ничем не оправдана и никак не связана с особенностями правового статуса тех или иных корпораций. Более того, для некоторых корпораций возможность принудительного исключения участника из организации вообще вызывает большие сомнения и противоречит природе соответствующего юридического лица. Например, согласно новой редакции главы 4 ГК РФ допускается исключение участников из любых хозяйственных обществ и товариществ, кроме публичных акционерных обществ. Это означает, что теперь за нарушение своих обязанностей можно исключить акционера из непубличного акционерного общества, т.е. отобрать у него акции и лишить его всех корпоративных прав. Это никак не согласуется с доктринальными представлениями об акционерных обществах как объединениях капиталов, в которых, в отличие от объединений лиц, лично-доверительный характер отношений между участниками и юридическим лицом отсутствует и у акционеров нет перед обществом или другими акционерами никаких фидуциарных обязанностей, за нарушение которых можно было бы исключать акционера из акционерного общества . Как справедливо отмечается в литературе, «вне всяких сомнений, права одних участников требовать исключения других — это товарищеский, т.е. личный, элемент» , который нехарактерен для акционерных обществ .
--------------------------------
Если речь не идет о ситуации, когда акционер одновременно является управляющим акционерного общества (входит в состав его органов управления) и исполняет соответствующие фидуциарные обязанности действовать в интересах общества добросовестно и разумно. Например, в США судебная практика признает фидуциарные обязанности за акционерами, которые ведут дела корпорации или являются мажоритарными акционерами (см. об этом: Будылин С. Является ли акционер фидуциарием? Американский путь. URL: http://zakon.ru/Blogs/yavlyaetsya_li_akcioner_fiduciariem_amerikanskij_put/14157).
Габов А. В. Общества с ограниченной и дополнительной ответственностью в российском законодательстве. М., 2010. С. 64. См. также: Кузнецов А. А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. М., 2014. С. 36.
Опасения по поводу распространения возможности принудительного исключения на непубличные акционерные общества высказывал А. Карапетов. В частности, он считает, что исключение акционеров из непубличных акционерных обществ чревато многочисленными злоупотреблениями и логичнее было бы не исключать акционеров, а требовать с них возмещения убытков, причиненных обществу, по деликтному иску (см.: Карапетов А. Исключение акционера из непубличного АО: выбор оптимальной модели регулирования. URL: http://zakon.ru/Blogs/isklyuchenie_akcionera_iz_nepublichnogo_ao_vybor_optimalnoj_modeli_regulirovaniya/14636).
Представляется, что для любых корпоративных организаций основания и порядок исключения участников (членов) из юридического лица должны быть унифицированы и регулироваться общими нормами ГК РФ. Исключение участника из корпоративной организации нужно рассматривать как крайнюю меру корпоративной ответственности за существенное нарушение корпоративных обязанностей, причинившее корпорации вред в виде убытков или иных неблагоприятных последствий (например, невозможности достижения целей деятельности юридического лица). Основанием наступления такой ответственности должны быть противоправное поведение (существенное нарушение корпоративных обязанностей), наступление вреда, причинная связь между противоправным поведением и вредом, а также вина нарушителя. При этом общим правилом для всех корпораций должен быть судебный порядок исключения участника из юридического лица.
Отсутствие хотя бы одного из элементов должно исключать возможность применения к участнику рассматриваемого вида корпоративной ответственности. Например, одно лишь причинение участником существенного вреда корпорации вне связи с нарушением им корпоративных обязанностей должно влечь деликтную ответственность по нормам главы 59 ГК РФ «Обязательства вследствие причинения вреда», но никак не корпоративную ответственность в виде исключения участника из корпорации. Точно так же даже существенное или грубое нарушение корпоративных обязанностей без каких-либо неблагоприятных для корпорации последствий не должно, на наш взгляд, влечь за собой исключение участника из корпорации.
К сожалению, такой подход не в полной мере реализован в абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ, предусматривающем возможность участников хозяйственных обществ и товариществ требовать исключения других участников из корпораций. В частности, основанием для исключения участника служит причинение корпорации значительного вреда (либо иным образом проявляющееся существенное затруднение его деятельности и достижения целей, ради которых корпорация создавалась). При этом грубое нарушение корпоративных обязанностей, предусмотренных законом или учредительными документами товарищества или общества, выступает лишь одним из возможных оснований причинения корпорации существенного вреда или существенного затруднения ее деятельности, влекущего исключение участника. По смыслу абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ участник корпорации может быть исключен из нее даже при отсутствии нарушения корпоративных обязанностей, если имеет место факт причинения существенного вреда корпорации . Открытым также остается вопрос о вине участника товарищества или общества: буквальное содержание абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ не упоминает вину как необходимое условие привлечения участника корпорации к ответственности в виде исключения его из товарищества или общества.
--------------------------------
В новой редакции главы 4 ГК РФ в круг корпоративных обязанностей участников любой корпорации входит обязанность «не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации» (абз. 5 п. 4 ст. 65.2 ГК РФ). Следовательно, совершение умышленных действий, направленных на причинение вреда корпорации, является нарушением корпоративных обязанностей. Однако такой подход можно назвать спорным, поскольку обязанность не причинять вред (или,
При практическом применении норм о корпоративной ответственности в виде исключения участника из корпорации особого внимания заслуживает вопрос о содержании корпоративных обязанностей, грубое нарушение которых может повлечь за собой ответственность в виде исключения участника из корпорации. Основные корпоративные обязанности участника перечислены в п. 4 ст. 65.2 ГК РФ:
1) участвовать в образовании имущества корпорации в необходимом размере в порядке, способом и в сроки, которые предусмотрены ГК РФ, другим законом или учредительным документом корпорации. Для участников хозяйственных товариществ и обществ эта обязанность конкретизируется в п. 2 ст. 67 ГК РФ в виде обязанности вносить вклады в уставный (складочный) капитал товарищества или общества в порядке, в размерах и способами, которые предусмотрены учредительным документом, и вклады в иное имущество товарищества или общества;
2) не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности корпорации;
3) участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если его участие необходимо для принятия таких решений;
4) не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации;
5) не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация;
6) другие обязанности, предусмотренные законом или учредительным документом корпорации.
Этот перечень является открытым и может быть дополнен законом или учредительным документом любой корпорации. Важно помнить о том, что нарушение любой из корпоративных обязанностей, повлекшее причинение корпорации имущественного вреда, может быть самостоятельным основанием для применения к участнику деликтной ответственности в виде обязанности возместить причиненные убытки по нормам главы 59 ГК РФ «Обязательства вследствие причинения вреда». Однако независимо от привлечения участника к такой деликтной ответственности он может также быть привлечен к корпоративной ответственности в виде исключения из корпорации при наличии к этому особых оснований, предусмотренных законом или учредительным документом корпорации.
Для хозяйственных обществ и товариществ такими особыми основаниями, как указывалось выше, являются:
— причинение существенного вреда товариществу или обществу;
— существенное затруднение деятельности и достижения целей, ради которых товарищество или общество создавалось.
Эти основания, по сути, являются последствиями грубого нарушения соответствующих корпоративных обязанностей и сами по себе свидетельствуют о серьезности (грубости) таких нарушений.
--------------------------------
Особенно — не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации; не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация; участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если мнение участника необходимо для принятия таких решений.
Также следует учитывать, что нарушение некоторых корпоративных обязанностей влечет возникновение специальных корпоративных последствий, предусмотренных законом, в связи с чем применение такой меры ответственности, как исключение участника из корпорации, за эти нарушения невозможно. Например, неполная оплата участником общества с ограниченной ответственностью доли в уставном капитале в качестве специального последствия влечет за собой переход неоплаченной части доли к обществу и не может являться основанием для исключения такого участника из общества .
--------------------------------
См. п. 3 ст. 16 Закона об ООО.
См. п. 10 информационного письма Президиума ВАС РФ от 24.05.2012 N 151 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью» (далее — Обзор).
Несмотря на то что рассмотрение исключения участника из корпоративной организации как особой высшей меры корпоративной ответственности пока не получило должного признания на законодательном уровне, подобный подход находит подтверждение в судебно-арбитражной практике в делах об исключении участников из обществ с ограниченной ответственностью. Для исключения участника из ООО суды требуют установления следующих обстоятельств:
1) грубое нарушение корпоративных обязанностей, в том числе обязанности любого участника не совершать действий, заведомо направленных на причинение вреда обществу, не затруднять деятельность общества и не делать ее невозможной, участвовать в принятии корпоративных решений . Применительно к деятельности ООО высшие судебные инстанции разъяснили, что под действиями (бездействием) участника, которые делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют, следует, в частности, понимать систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников ;
--------------------------------
См. п. 1 Обзора. При этом обязанность участника ООО не причинять вред обществу трактуется как фидуциарная. Не выполняя ее и совершая действия, заведомо влекущие вред для общества, участник нарушает доверие между участниками и препятствует нормальной деятельности общества.
См. абз. «б» п. 17 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 09.12.1999 N 90/14 „О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью“ (далее — Постановление N 90/14).
2) наличие существенного вреда или иных неблагоприятных последствий (невозможность деятельности общества или существенное ее затруднение) ;
--------------------------------
См. п. 2 — 6 Обзора.
3) причинная связь между нарушением корпоративных обязанностей и вредом (неблагоприятными последствиями) ;
--------------------------------
См. п. 7 Обзора.
4) вина нарушителя корпоративных обязанностей . В частности, при решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления ) негативных для общества последствий .
--------------------------------
См. п. 8 Обзора, в котором необходимость установления вины прямо не установлена, но с очевидностью вытекает из него, так как для исключения участника из ООО за систематическое уклонение от участия в общих собраниях суд потребовал доказательств извещения участника согласно процедуре созыва общего собрания. Отсутствие доказательств уведомления участника о месте и времени проведения собраний, по существу, означает отсутствие его вины в уклонении от участия в собрании. О необходимости наличия вины в действиях исключаемого участника свидетельствует и требование судов установления того, что действия участника были заведомо направлены на причинение вреда обществу, т.е. на момент совершения действий (например, голосования на общем собрании за совершение убыточной для общества сделки) участник заведомо знал, что эти действия направлены на причинение обществу вреда, и сознательно шел на это (см. п. 5 и 9 Обзора).
Согласно п. 1 ст. 67 ГК РФ (в ред. Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ) для исключения участника из общества одной лишь возможности наступления вредных последствий недостаточно: необходимо, чтобы эти последствия наступили.
См. абз. «в» п. 17 Постановления N 90/14.
Исключение участника как специальный корпоративный способ защиты прав
Однако даже соблюдение всех перечисленных выше условий на практике не всегда влечет за собой исключение участника из корпоративной организации. Это связано с тем, что исключение участника из юридического лица рассматривается в судебной практике не только как особая мера корпоративной ответственности, но также как специальный корпоративный способ защиты прав, основной целью которого является не столько наказание участника, причинившего юридическому лицу вред, сколько устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества и в конечном итоге — защита интересов юридического лица . И если в конкретном случае исключение участника из общества не устраняет эти препятствия, а, наоборот, приводит к невозможности или к затруднению дальнейшей деятельности общества, то суды отказывают в исках об исключении, даже несмотря на наличие формальных оснований для привлечения его к этому виду корпоративной ответственности.
--------------------------------
Правовая природа такого специального корпоративного способа защиты гражданских прав остается дискуссионной. Дело в том, что согласно ст. 12 ГК РФ любой способ защиты гражданских прав должен быть назван в законе, однако ни ст. 12 ГК РФ, ни какой-либо иной закон не называют исключение участника из юридического лица в качестве способа защиты гражданских прав. В то же время имеются определенные основания рассматривать исключение участника из юридического лица как разновидность такого способа защиты гражданских прав, как прекращение правоотношения, имея в виду, что в результате исключения участника из юридического лица прекращается корпоративное правоотношение между участником и юридическим лицом. Ранее такой взгляд на природу исключения участника из юридического лица был высказан Д.В. Ломакиным (см.: Ломакин Д. В. Указ. соч. С. 432).
Впервые такой подход был продемонстрирован Президиумом ВАС РФ в 2012 г., который поддержал позицию суда кассационной инстанции о том, что по общему правилу нельзя исключать из общества с ограниченной ответственностью участника, обладающего долей в размере более 50% уставного капитала, если только уставом не установлен запрет на свободный выход участников из общества .
--------------------------------
См. п. 11 Обзора.
В рассмотренном деле гражданин, обладающий долей в размере 10% уставного капитала ООО, обратился с требованием об исключении из общества другого участника, обладающего долей в размере 90% уставного капитала, так как действия ответчика приводили к невозможности деятельности общества. Суд первой инстанции в удовлетворении требования отказал, поскольку, по его мнению, из смысла ст. 10 Закона об ООО вытекает невозможность исключения из общества участника, владеющего преобладающей долей в уставном капитале (мажоритария), поскольку это может привести к прекращению деятельности общества.
Суд апелляционной инстанции исключил мажоритария из общества, указав, что закон не ставит возможность исключения участника в зависимость от размера его доли в уставном капитале. Иное толкование ст. 10 Закона об ООО необоснованно ущемляло бы право на защиту миноритариев, которые были бы лишены возможности требовать исключения недобросовестного участника. Кроме того, выплата стоимости доли исключенному мажоритарному участнику необязательно приведет к прекращению деятельности общества, поскольку оставшийся участник может внести вклад в имущество общества.
Однако суд кассационной инстанции отменил решение суда апелляционной инстанции, указав следующее: «Из содержания статьи 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью следует, что целью санкции в виде исключения участника из общества является устранение вызванных его действиями препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Исключение участника — обладателя доли в размере 90% уставного капитала (мажоритарного участника) — приведет к прекращению деятельности общества, что противоречит назначению данной нормы» . Суд также сформулировал правовую позицию, согласно которой с учетом справедливого баланса интересов исключение из общества участника, обладающего долей в размере более 50% уставного капитала, возможно только в том случае, когда участники общества в соответствии с его уставом не имеют права свободного выхода из общества. Если же право свободного выхода из общества не ограничено, то миноритарий, по логике суда кассационной инстанции, вместо того чтобы требовать исключить мажоритарного участника из общества, сам должен выйти из общества, воспользовавшись правом свободного выхода.
--------------------------------
См. п. 11 Обзора.
На наш взгляд, такая правовая позиция вызывает несколько вопросов.
Во-первых, ничего подобного этой позиции ни в Законе об ООО, ни в ГК РФ не предусмотрено. В законодательстве не содержится никаких положений о том, что целью исключения участника из общества является устранение вызванных его действиями препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Целью исключения из общества в равной степени могут выступать как наказание недобросовестного участника, так и защита прав миноритариев, из чего и исходил суд апелляционной инстанции . В любом случае для использования этой цели в правоприменении как одного из оснований для отказа в иске об исключении участника из общества она прежде всего должна быть предусмотрена непосредственно в законе, а не в разъяснении судебной инстанции.
--------------------------------
Целый ряд авторов справедливо считают, что «предъявляя иск об исключении участника из общества… истцы преследуют цель защиты своих прав, осуществление которых возможно лишь при нормальной деятельности общества. Отдавать приоритет в данной ситуации правам и охраняемым законом интересам общества по отношению к правам и интересам участников общества неправомерно. Поэтому, предъявляя иск об исключении участника из общества, остальные участники защищают именно свои права и охраняемые законом интересы» (Ломакин Д. В. Указ. соч. С. 429; см. также: Добровольский В. И. Проблемы корпоративного права в арбитражной практике. М., 2006. С. 39 — 74).
Во-вторых, совершенно непонятны причины, по которым акцент делается на владении 50% долей в уставном капитале. В приведенной позиции главным, на наш взгляд, является то, что исключение из общества в первую очередь осуществляется в целях защиты прав и интересов самого общества и уже затем — остающихся участников . Логичным завершением данной позиции было бы прямое указание закона, что соответствующие иски могут подаваться участниками в интересах юридического лица, как это сделано в отношении требований о возмещении убытков к членам органов управления (п. 1 ст. 53.1 ГК РФ). При таком подходе решение вопроса об исключении участника из любой корпоративной организации логично было бы предварительно рассматривать на общем собрании (естественно, без предоставления права голоса участнику, которого собираются исключить), поскольку кому, как не всем участникам, должно быть предоставлено право решать вопрос о том, соответствует ли интересам юридического лица исключение конкретного участника . И только после решения собрания возможен косвенный иск в суд об исключении участника из общества, подаваемый другим участником в интересах юридического лица . И если исключение конкретного участника не соответствует интересам общества, ведет к затруднению его деятельности еще в большей мере, чем в результате неправомерных действий исключаемого участника, то в иске о его исключении должно быть отказано. При этом размер доли участника, исключаемого из общества, не должен иметь никакого значения. Могут быть ситуации, когда исключение участника, владеющего даже самой незначительной долей, сделает невозможной или затруднительной дальнейшую деятельность общества, например когда только этот участник обладает уникальными технологическими знаниями и умениями, на практическом применении которых основана вся хозяйственная деятельность общества, или вся клиентская база хозяйственного общества построена на личных связях и знакомствах исключаемого участника.
--------------------------------
Заинтересованность общества следует как из необходимости устранить препятствия его нормальной деятельности, так и из обязанности общества за свой счет выплатить исключаемому участнику часть чистых активов, соответствующих доле исключаемого участника, в случае удовлетворения требования об исключении.
И здесь мы солидарны с мнением А. Карапетова о том, что при исключении акционера из общества должно учитываться мнение большинства других акционеров по аналогии с многосторонним договором, который при его нарушении одной из сторон расторгается по решению либо всех других сторон, либо большинства из них (см.: Карапетов А. Указ. соч.).
За косвенный характер иска об исключении высказывалась, в частности, Л.В. Кузнецова (см.: Кузнецова Л. В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью // Вестник ВАС РФ. 2006. N 9. С. 6). Против — Д.В. Ломакин (см.: Ломакин Д. В. Указ. соч. С. 428 — 429).
Возможна также модель, когда иск в суд подает само юридическое лицо на основании решения общего собрания об исключении. Однако, на наш взгляд, нельзя при этом лишать самих участников подавать косвенный иск в интересах юридического лица, поскольку в ситуации острого корпоративного конфликта может оказаться, что иск от имени общества подавать просто некому, так как все органы общества одновременно являются конфликтующими сторонами.
В-третьих, никак нельзя согласиться с утверждением суда кассационной инстанции о том, что исключение участника с 90%-ной долей участия само по себе с неизбежностью приведет к прекращению деятельности общества. Не исключено, что с учетом объемов деятельности общества и фактического экономического положения даже выплата исключенному участнику 90% чистых активов общества не повлечет за собой невозможность его дальнейшей деятельности. В случаях же, когда в такой ситуации возникает риск прекращения деятельности общества, оставшийся участник (участники) имеет возможность внести дополнительный вклад в имущество или в уставный капитал общества, тем самым пополнив его активы и предотвратив прекращение деятельности общества, на что справедливо указал суд апелляционной инстанции.
В-четвертых, в рассматриваемой правовой позиции возможность исключения участника из общества совсем нелогично ставится в зависимость от того, имеют ли участники право свободного выхода из общества. С одной стороны, основной целью исключения участника провозглашено устранение препятствий нормальной деятельности общества. С другой стороны, в тех случаях, когда право на выход из общества ничем не ограничено, предлагается не исключать недобросовестного участника и тем самым не устранять препятствие в нормальной деятельности общества, оставив общество на произвол такого участника. Наоборот, добросовестному участнику фактически предлагается самому исключить себя из общества, вместо того чтобы выдворить нарушителя корпоративных обязанностей. И только в тех случаях, когда установлен запрет на свободный выход из общества, добросовестному участнику позволяется бороться за интересы общества и требовать исключения из него недобросовестного партнера. Получается, что, несмотря на провозглашенную цель исключения участника (устранение препятствий в нормальной деятельности общества), фактически речь идет о защите нарушенных прав добросовестного участника общества, который может это сделать либо путем исключения другого участника (если ему больше ничего не остается ввиду запрета на свободный выход из общества), либо путем самоисключения, т.е. добровольного выхода из общества.
Исключение участника из юридического лица в ситуации острого корпоративного конфликта
Яркой иллюстрацией рассматриваемых проблем применения норм об исключении участника из ООО и как меры ответственности, и как особого корпоративного способа защиты прав является дело, рассмотренное Судебной коллегией по экономическим спорам ВС РФ .
--------------------------------
См. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 08.10.2014 N 306-ЭС14-14 по делу N А06-2044/2013.
Данное дело наглядно демонстрирует те проблемы, которые возникают при рассмотрении судами споров об исключении участников из ООО. Эти проблемы связаны не только с трудностями доказывания предусмотренных законом обстоятельств, влекущих исключение участника из организации, но и с недостатками действующего законодательства, в котором нет четкого ответа на вопросы о том, что собой представляет исключение участника из юридического лица, какова его правовая природа, в чьих интересах оно осуществляется и чьи права защищает. Особенное значение эти вопросы приобретают в ситуациях острого корпоративного конфликта, когда при наличии у враждующих сторон равных долей в уставном капитале практически невозможно определить, какой из участников должен быть исключен из общества и приведет ли исключение любого из участников к реальной защите прав заинтересованных лиц.
Суть дела такова. Между двумя участниками ООО «Производственно-коммерческая фирма „Фалкон“ (далее — «ПКФ „Фалкон“, общество), владеющими равными долями в уставном капитале (по 50%), возник корпоративный конфликт, который развился в ситуацию дедлока , когда два участника ни о чем не могут договориться и принять какое-либо решение. Вся деятельность общества оказалась парализованной, т.е. наступило последствие, предусмотренное ст. 10 Закона об ООО. При этом участники (Д.А. Медведев и О.А. Кондрашов) обвиняли друг друга в создании этой ситуации и предъявили друг к другу исковые требования об исключении из общества.
--------------------------------
Deadlock — англ. «безвыходное положение».
Первым в суд обратился Д.А. Медведев с иском об исключении О.А. Кондрашова из состава участников «ПКФ „Фалкон“. О.А. Кондрашов предъявил встречный иск об исключении Д.А. Медведева .
--------------------------------
Само общество «ПКФ „Фалкон“ привлечено к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора.
Решением Арбитражного суда Астраханской области от 16.08.2013 О.А. Кондрашов исключен из общества, в удовлетворении встречного иска отказано. Постановлением Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.01.2014 по делу N А06-2044/2013 решение суда первой инстанции об исключении О.А. Кондрашова из общества было отменено. Таким образом, апелляционный суд посчитал, что ни один из участников общества не должен быть исключен из общества. ФАС Поволжского округа Постановление апелляции отменил и оставил в силе решение суда первой инстанции об исключении О.А. Кондрашова из общества . Определением Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 08.10.2014 N 306-ЭС14-14 Постановление кассационного суда отменено, а Постановление апелляции оставлено в силе. Таким образом, ВС РФ не стал исключать из общества ни одного из участников, согласившись с Постановлением апелляционной инстанции.
--------------------------------
См.: Постановление ФАС Поволжского округа от 22.04.2014 по делу N А06-2044/2013.
О.А. Кондрашов обратился в ВАС РФ с заявлением о пересмотре принятых по делу судебных актов в порядке надзора, в котором просил эти судебные акты отменить. На основании ч. 4 ст. 2 Федерального закона от 28.06.2014 N 186-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» заявление О.А. Кондрашова было передано в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ для рассмотрения в соответствии со ст. 273 АПК РФ по правилам, установленным ст. 291.1 — 291.15 АПК РФ.
Вынося решение об исключении О.А. Кондрашова из общества, суд первой инстанции исходил из того, что в деле имеются доказательства грубого нарушения Кондрашовым своих обязанностей и существенного затруднения деятельности общества, вызванного его действиями, что в соответствии со ст. 10 Закона об ООО является достаточным основанием для исключения участника из общества . В качестве неправомерных действий ответчика О.А. Кондрашова, влекущих негативные последствия для общества и существенно затрудняющих его деятельность, суд признал:
--------------------------------
Достаточных оснований для исключения Д.А. Медведева по встречному иску О.А. Кондрашова суд первой инстанции не нашел.
1) неисполнение О.А. Кондрашовым, являвшимся одновременно генеральным директором общества, обязанности по проведению очередных собраний общества, что противоречит ст. 34 Закона об ООО . В частности, Кондрашов, будучи участником общества, в период с февраля 2001 г. также являлся единоличным исполнительным органом общества, избранным на 5 лет. В нарушение ст. 34 Закона об ООО Кондрашов с февраля 2007 г. ни разу не проводил очередных собраний общества . В свою очередь, Д.А. Медведев неоднократно направлял в адрес ответчика письма с просьбами о проведении общего собрания общества, которые оставлялись ответчиком без внимания. Истец проявил инициативу по проведению внеочередного общего собрания общества, направив 03.08.2012 в адрес ответчика письмо. На что был получен ответ от 29.08.2012, в котором сообщалось, что собрание состоится 08.10.2012 в 10:00 по адресу: г. Астрахань, ул. Бахтемирская, д. 3, зал для совещаний. Так как истец не мог явиться в указанные день и время, он направил в адрес ответчика уведомление о невозможности явки и просьбе назначить собрание на другую дату. Ответчик дал ответ о невозможности перенесения собрания на другую дату в связи с отсутствием полномочий;
--------------------------------
В соответствии со ст. 34 Закона об ООО очередное общее собрание участников общества созывается исполнительным органом общества.
Следует отметить, что в судебно-арбитражной практике уже давно сложился подход, согласно которому само по себе истечение срока полномочий единоличного исполнительного органа не влечет прекращения этих полномочий до тех пор, пока общее собрание участников не примет соответствующее решение (см. об этом: Тычинская Е. В. Договор о реализации функций единоличного исполнительного органа хозяйственного общества. М., 2012. С. 147 — 152). См.: Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 09.09.2008 N Ф04-5488/2008, от 11.12.2008 N Ф04-1353/2008, от 28.09.2004 N Ф04-6886/2004; ФАС Волго-Вятского округа от 24.10.2007 по делу N А31-1629/2007-21 и др. Поэтому даже после истечения срока полномочий генерального директора О.А. Кондрашова в феврале 2012 г. он должен был продолжать осуществлять функции единоличного исполнительного органа, в том числе нести обязанность по созыву общих собраний участников общества.
2) неисполнение О.А. Кондрашовым, являвшимся генеральным директором общества, требований законодательства РФ о проведении обществом обязательного аудита. Общество подлежало обязательному аудиту. Однако ответчиком как единоличным исполнительным органом обязательный аудит не проводился, что является нарушением, за которое общество при проведении соответствующими органами проверки понесет ответственность;
3) обращение О.А. Кондрашова в следственные органы в связи с действиями другого участника с заявлениями, содержащими заведомо недостоверную информацию. При проведении общего собрания общества 15.03.2013 О.А. Кондрашов сложил с себя полномочия единоличного исполнительного органа общества (генерального директора) и предложил возложить эти полномочия на истца, что подтверждается протоколом общего собрания. На основании принятого протокола истец подал заявление в ИФНС России N 1 по Астраханской области о внесении записи в ЕГРЮЛ, касающейся смены единоличного исполнительного органа общества.
Однако ответчик О.А. Кондрашов инициировал иск в арбитражный суд по признанию регистрационной записи в ЕГРЮЛ об избрании генерального директора общества Д.А. Медведева недействительной (арбитражное дело N А06-2011/2013). Ответчик подал в Следственный комитет РФ по Астраханской области заявление от 08.04.2013 о фальсификации решения общего собрания общества, в котором ответчику было отказано в связи с отсутствием в действиях истца состава преступления.
Перечисленные действия ответчика препятствуют полноценной работе общества. Кроме того, в соответствии с п. 9 Обзора подобные действия ответчика могут расцениваться в качестве основания для исключения участника из общества в случаях, когда судом будет установлено, что участник знал или должен был знать, что при обращении в государственные органы с соответствующими требованиями и жалобами сообщает недостоверную информацию;
4) незаконное присвоение О.А. Кондрашовым полномочий генерального директора и представление в ЕГРЮЛ недостоверных сведений о единоличном исполнительном органе общества. В рамках арбитражного дела N А06-2011/2013 по иску О.А. Кондрашова к Д.А. Медведеву суд 05.04.2013 принял обеспечительные меры, в соответствии с которыми обществу было запрещено исполнять решение о прекращении полномочий генерального директора О.А. Кондрашова и избрании генеральным директором Д.А. Медведева. Не согласившись с обеспечительной мерой, поскольку она парализовала деятельность общества, Д.А. Медведев подал апелляционную жалобу на определение суда первой инстанции. Двенадцатый арбитражный апелляционный суд 29.05.2013 отменил определение суда первой инстанции в части принятия обеспечительных мер. Однако О. А. Кондрашов, зная о принятом судом апелляционной инстанции постановлении и не дожидаясь рассмотрения дела по существу, заверил у нотариуса заявление по форме Р14001, в которое внес сведения о единоличном исполнительном органе общества, а именно возложил эти полномочия на себя, и 04.06.2013 подал заявление в ИФНС России N 1 по Астраханской области для внесения записи в ЕГРЮЛ, на основании чего инспекцией и была внесена запись. По данному факту Следственным комитетом по Астраханской области в отношении О.А. Кондрашова возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 170.1 УК РФ (фальсификация Единого государственного реестра юридических лиц).
Такое действие О.А. Кондрашова повлекло причинение существенного вреда для общества, поскольку согласно выписке из ЕГРЮЛ руководителем общества является О.А. Кондрашов, а фактическим руководителем общества, исполняющим его обязанности, — Д.А. Медведев. Возникшая по вине О.А. Кондрашова ситуация привела общество к невозможности исполнения ряда функций, в частности к невозможности подписания договоров с контрагентами, представления интересов общества в суде, сдачи налоговой отчетности в налоговые органы.
Согласно п. 1 Обзора основанием для исключения участника из общества является внесение в сведения ЕГРЮЛ заведомо ложных сведений о смене генерального директора;
5) грубое нарушение обязанностей генерального директора, повлекшее возникновение у общества убытков, и осуществление иных действий (бездействия), которые ведут к дестабилизации финансово-хозяйственной деятельности общества и могут привести общество к несостоятельности (банкротству). Так, в 2012 г. общество приобрело партии алкогольной продукции, которая в дальнейшем реализовывалась с признаками подделки акцизных марок, о чем был составлен протокол об административном правонарушении от 11.02.2013 N 11-17/87/1. Материалами дела установлено, что именно О.А. Кондрашов не принял надлежащих мер по контролю за оборотом алкогольной продукции.
Кировским районным судом г. Ростова-на-Дону ООО «Производственно-коммерческая фирма „Фалкон“ признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 15.12 КоАП РФ. Решением Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка от 31.07.2013 N 10/138-опт было приостановлено действие лицензии.
Поскольку розничная продажа алкогольной продукции является одним из основных видов деятельности общества, О.А. Кондрашов своими действиями причинил ему убытки.
Также прибыльным видом деятельности общества является сдача в аренду помещений. На протяжении длительного времени обществом заключались договоры с одними и теми же арендаторами со сроками менее 11 месяцев, которые впоследствии перезаключались на новые сроки. Однако ответчик как участник общества обратился в арбитражный суд с иском к обществу о признании этих договоров недействительными сделками и применении реституции (дело N А06-4821/2013). Данное действие ответчика как участника общества направлено на причинение ущерба обществу в виде неполучения прибыли от сдачи помещений в аренду.
Более того, в связи с тем что некоторые из обжалуемых договоров аренды подлежат обязательной регистрации в управлении Федеральной службы государственной регистрации, ответчиком были заявлены обеспечительные меры по приостановлению регистрации обжалуемых договоров, и 05.07.2013 обществу запретили проводить регистрацию этих договоров. Регистрация договоров невозможна по причине несоответствия приказа от 15.03.2013 N 1-м о назначении директора общества и протокола общего собрания общества от 15.03.2013 об избрании единоличного исполнительного органа сведениям, содержащимся в ЕГРЮЛ.
Суд первой инстанции установил и иные факты нарушения обязанностей О.А. Кондрашовым и причинения препятствий деятельности общества.
Отменяя решение суда первой инстанции об исключении О.А. Кондрашова, суд апелляционной инстанции исходил из следующего.
Во-первых, суд посчитал, что в материалах дела отсутствуют доказательства причинения обществу убытков действиями О.А. Кондрашова, которые, по мнению суда, являются необходимым условием для исключения участника, нарушающего свои обязанности, из общества.
Во-вторых, недоказанным является и грубое нарушение обязанностей О.А. Кондрашовым, а также то, что своими действиями он делает невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняет. Сами по себе факты непроведения ежегодного аудита, нарушения порядка ведения бухгалтерского учета, приостановления действия лицензии, по мнению суда апелляционной инстанции, не свидетельствуют о причинении убытков обществу. Доказательств того, что нарушение финансовой дисциплины послужило основанием для привлечения общества к ответственности, материалы дела не содержат, также в них отсутствуют доказательства, что в результате этого общество понесло какие-либо расходы или убытки. Не содержат материалы дела и доказательств о размерах получаемой обществом прибыли от торговли алкогольной продукцией, а также о доле этой прибыли в общих объемах реализуемой обществом продукции, что позволило бы судить о возможных убытках общества вследствие приостановления действия лицензии. Материалами дела не доказано, что приостановление регистрации договоров аренды, заключенных на длительный срок, привело к прекращению арендных отношений по названным помещениям, которые сложились с арендатором задолго до заключения указанных долгосрочных договоров аренды.
Довод истца о неисполнении О.А. Кондрашовым обязанности по проведению общих собраний апелляционная инстанция также нашла несостоятельным. По ее мнению, доказательств, что в результате непроведения О.А. Кондрашовым ежегодных собраний в период исполнения им обязанностей генерального директора с 2007 по 2012 г. деятельность общества была затруднена, материалы дела не содержат. При этом истец — второй участник общества — такие собрания также не инициировал. Также аргументом суда апелляционной инстанции было то, что многие действия О.А. Кондрашов совершал при выполнении им функций единоличного исполнительного органа общества, тем самым нарушая не обязанности участника, а обязанности органа юридического лица.
Суд указал, что совершение участником общества действий, противоречащих интересам общества, при выполнении функций исполнительного органа — директора не является основанием для исключения из общества, поскольку в таком случае лицо несет ответственность, предусмотренную ст. 44 Закона об ООО (аналогичная позиция изложена в Определениях ВАС РФ от 25.05.2009 N ВАС-6605/09 по делу N А07-11337/2008, от 30.07.2009 N 9322/09 по делу N А55-9233/2008, от 15.07.2009 N ВАС-8134/09 по делу N А82-3112/2008 и от 17.04.2009 N 4101/09 по делу N А26-1648/2008).
В-третьих, апелляционный суд посчитал, что истинной причиной предъявления участниками друг к другу исков послужил возникший между сторонами корпоративный конфликт, который они пытались разрешить путем исключения из общества другого участника.
По мнению суда, по сути, доводы и приведенные сторонами в их подтверждение доказательства свидетельствуют о наличии между истцом и ответчиком ярко выраженного конфликта интересов в управлении обществом, что само по себе, по смыслу ст. 10 Закона об ООО, не является основанием для исключения одного из участников из состава общества.
Фактически нормальной хозяйственной деятельности общества препятствует противостояние его участников. Вместе с тем возникшие между ними разногласия не являются основанием для исключения кого-либо из них из состава общества.
Приведенная аргументация суда апелляционной инстанции является весьма спорной.
Во-первых, суд апелляционной инстанции посчитал, что не доказано причинение О.А. Кондрашовым убытков обществу, в связи с чем оснований для его исключения не имеется. Однако этот вывод не основан на законе. В частности, согласно ст. 10 Закона об ООО участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее 10% уставного капитала, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.
Таким образом, в ст. 10 Закона об ООО для исключения участника из общества достаточно доказать хотя бы одно из двух обстоятельств:
1) участник грубо нарушает свои обязанности;
2) действия (бездействие) участника общества делают невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняют .
--------------------------------
О толковании приведенных положений ст. 10 Закона об ООО см., напр.: Кузнецова Л. В. Указ. соч. С. 7; Тузов Н. А. Основания исключения участника из общества с ограниченной ответственностью // Законодательство и экономика. 2004. N 8. С. 11.
При этом Закон ничего не говорит о необходимости наступления и доказывания каких-либо убытков, причиненных действиями участника. Одного факта грубого нарушения обязанностей или потенциальной возможности существенного затруднения деятельности общества из-за действий участника достаточно для того, чтобы исключить его из общества.
Применив эту норму к обстоятельствам рассматриваемого дела, Арбитражный суд Астраханской области совершенно обоснованно признал действия (бездействие) О.А. Кондрашова грубым нарушением обязанностей.
Из этого исходил и суд кассационной инстанции, не согласившись с доводами апелляционного суда о необходимости доказывания конкретных убытков, причиненных действиями ответчика. Действия О. А. Кондрашова как участника общества и его генерального директора сами по себе объективно привели к существенному затруднению деятельности организации и тем самым причинили обществу значительный вред.
Во-вторых, в рассмотренном деле одним из аргументов суда апелляционной инстанции против исключения ответчика из общества было утверждение о том, что О.А. Кондрашов, действуя как генеральный директор общества, нарушал обязанности единоличного исполнительного органа, что может являться основанием для привлечения его к ответственности за нарушение фидуциарных обязанностей органа юридического лица, но не к ответственности за нарушение обязанностей участника.
Однако эта позиция не основана на законе. Участник любой корпорации может исполнять различные корпоративные обязанности, действуя одновременно в качестве единоличного исполнительного органа, члена совета директоров и т.п. Нарушение любой из корпоративных обязанностей, повлекшее причинение корпорации имущественного вреда, может быть самостоятельным основанием для применения к участнику ответственности в виде обязанности возместить причиненные убытки по правилам об ответственности членов органов управления юридического лица. Однако независимо от привлечения участника к такой ответственности он может также быть привлечен к специальной корпоративной ответственности в виде исключения из корпорации за нарушение общих фидуциарных обязанностей участника, заключающихся в том, чтобы не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации, не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация . Эти фидуциарные обязанности участников общества с ограниченной ответственностью и ранее признавались судебной практикой .
--------------------------------
Перечисленные обязанности участников любой корпорации в настоящее время прямо предусмотрены в п. 4 ст. 65.2 ГК РФ.
См.: Обзор.
Следовательно, для исключения участника за нарушение названных обязанностей не имеет значения, в каком качестве он действовал, создавая существенные затруднения деятельности общества или заведомо причиняя вред корпорации. Как справедливо указал ВС РФ в Определении от 08.10.2014 по рассматриваемому делу, совершение участником ООО действий, заведомо противоречащих интересам общества, при выполнении функций единоличного исполнительного органа может служить основанием для исключения такого участника из общества, если эти действия причинили обществу значительный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили.
В-третьих, наличие корпоративного конфликта действительно не является основанием для исключения участника из общества. Однако в рассмотренном деле корпоративный конфликт таковым и не был. В основе требований об исключении участника из ООО лежат обстоятельства, свидетельствующие о грубом нарушении одним из участников (О.А. Кондрашовым) своих обязанностей, совершении им действий, существенно затрудняющих деятельность общества и направленных на причинение обществу вреда. То обстоятельство, что действия О.А. Кондрашова были следствием корпоративного конфликта, не имеет никакого юридического значения для применения ст. 10 Закона об ООО.
Нужно отметить, что на практике любое требование об исключении участника из общества всегда является прямым следствием корпоративного конфликта. В результате такого конфликта (причем соотношение долей конфликтующих сторон не имеет никакого значения)
Задача суда в этом случае заключается в защите прав и интересов того участника, который соблюдает требования закона и не чинит препятствий деятельности общества, а также в защите интересов самого общества, поскольку, исключив из него одну из конфликтующих сторон, суд тем самым прекратит конфликт между участниками (хотя бы потому, что один из конфликтующих в силу решения суда больше не будет являться участником общества) и устранит препятствия нормальной деятельности общества.
Таким образом, в рассматриваемом деле имелись все формальные основания для применения к О.А. Кондрашову ответственности в виде исключения его из общества. Тем не менее ВС РФ отменил судебные акты первой и кассационной инстанций и оставил в силе Постановление апелляционного суда, в результате чего ни один из участников из общества исключен не был.
При этом ВС РФ продемонстрировал более взвешенный подход. В отличие от суда апелляционной инстанции он принципиально допустил возможность исключения участника из ООО даже в условиях острого корпоративного конфликта в ситуации дедлока, если к тому имеются достаточные основания.
В Определении от 08.10.2014 ВС РФ указал, что исключение участника представляет собой специальный корпоративный способ защиты прав, целью которого является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Вместе с тем при указанном соотношении долей этот механизм может применяться только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющего деятельность общества.
В то же время нельзя не отметить, что при любом соотношении долей этот механизм должен применяться в исключительных случаях, на что и ранее обращалось внимание в судебной практике. Поэтому в конкретном деле вопрос стоял лишь о том, доказан ли факт неправомерного поведения О.А. Кондрашова с точки зрения применения ст. 10 Закона об ООО. ВС РФ посчитал, что из обстоятельств рассматриваемого дела такового не следует, однако не привел в обоснование никаких доводов, опровергающих доказательства, на которых были основаны выводы судов первой и кассационной инстанций.
Вместе с тем ВС РФ согласился с доводами суда апелляционной инстанции о том, что нормальной деятельности общества препятствуют равнозначные взаимные претензии участников, действительной причиной обращения в суд с требованиями об исключении послужили не действия участников по причинению вреда обществу, а утрата ими единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт. В результате ВС РФ не стал исключать никого из участников из общества, оставив в силе постановление суда апелляционной инстанции. Тем самым корпоративный конфликт остался неразрешенным. В связи с этим ВС РФ, по существу, предложил сторонам спора подумать о ликвидации общества или о выходе из него одного из участников.
Такое решение является, на наш взгляд, недостаточно обоснованным в связи с отсутствием в нем доводов об опровержении обстоятельств, установленных судом первой инстанции и подтверждающих наличие оснований исключения О.А. Кондрашова из общества.
ВС РФ совершенно правильно признал принципиальную возможность исключения участника из общества в условиях равного соотношения долей. При наличии доказанных оснований для исключения одного из участников общества такое исключение одновременно явилось бы эффективным правовым средством разрешения ситуации дедлока, а также специальным корпоративным способом защиты прав общества, поскольку исключение одного из участников означало бы устранение препятствий нормальной деятельности юридического лица.
В то же время при отсутствии оснований для исключения кого-либо из участников при равном соотношении долей ситуация действительно является неразрешимой при действующем состоянии правового регулирования. Поэтому предложенные ВС РФ варианты добровольной ликвидации общества или выхода из него одного из участников представляются в настоящее время единственно возможными и верными .
--------------------------------
На наш взгляд, одним из эффективных способов решения этой проблемы было бы принятие нормы о принудительной ликвидации юридического лица по инициативе суда в случаях, когда в ситуации корпоративного конфликта при равенстве долей участников не имеется оснований для исключения из общества ни одного из участников. Такая позиция поддерживается также Д. Степановым (см.: Степанов Д. Что делать с дедлоком при долях 50/50? URL: http://zakon.ru/Blogs/chto_delat_s_dedlokom_pri_dolyax_5050/14365).
Выводы и предложения
Рассмотренные в настоящей статье вопросы, а также проблемы, возникавшие при вынесении судами решений по делам об исключении участников из ООО, являются прямым следствием отсутствия в законодательстве четких положений о правовой природе исключения участников из корпоративных организаций, а также о правовых способах разрешения острых корпоративных конфликтов в ситуациях равенства долей конфликтующих сторон.
При этом данные вопросы не должны быть никак связаны, поскольку представляют собой совершенно разные правовые явления.
Исключение участника из ООО имеет двойственную природу. С одной стороны, это исключительная мера корпоративной ответственности за неправомерное поведение одного из участников, с другой — это специальный корпоративный способ защиты прав не только остающихся участников, но прежде всего самого юридического лица. Поэтому, рассматривая вопрос об исключении участника из организации, необходимо не только устанавливать условия применения корпоративной ответственности к конкретному участнику (противоправное поведение, вредные последствия, причинная связь, вина), но и оценивать последствия такого исключения для самого общества: устраняет ли исключение конкретного участника препятствия для нормальной деятельности общества. Общим правилом, на наш взгляд, должна быть недопустимость исключения участника из корпоративной организации в тех случаях, когда такое исключение не устранит препятствия для нормальной деятельности юридического лица и не послужит защите его интересов. При этом само по себе соотношение долей исключаемого и остающихся участников для применения такого корпоративного способа защиты прав не должно иметь никакого значения . Например, в ситуации дедлока исключение одного из участников при наличии к тому законных оснований в большинстве случаев может послужить эффективным способом защиты интересов юридического лица, поскольку после принудительного выбытия одной из конфликтующих сторон из состава участников корпоративный конфликт объективно прекращается, а препятствия нормальной деятельности общества устраняются.
--------------------------------
Мы не можем согласиться с авторами, которые считают, что судебной практике необходимо «выработать механизм ранжирования права требовать исключения в зависимости от количества акций, принадлежащих истцу» (Филиппова С. Указ. соч. С. 103 — 104). Требование об исключении должно основываться не на соотношении долей исключаемого участника и истца по иску об исключении, а на интересе юридического лица, предварительно подтвержденном решением большинства его участников.
Что касается специальных правовых способов разрешения конфликтов в ситуациях дедлока, то законодательство в настоящее время таковых не знает. Поэтому оптимальным решением было бы принятие нормы, позволяющей суду по своей инициативе принимать решение о принудительной ликвидации юридического лица, если сами участники, требующие исключения друг друга из общества, не могут договориться о ликвидации или принять решение о выходе кого-либо из них из общества.
Отметим также, что в рассмотренном выше деле суды всех инстанций справедливо исходили из того, что исключение участника из ООО является наиболее серьезной мерой корпоративной ответственности. В частности, в Определении ВС РФ от 08.10.2014 указывается, что по делам об исключении участников из ООО «…суд должен дать оценку степени нарушения участником своих обязанностей, степени его вины, а также установить факт такого нарушения, т.е. факт совершения участником конкретных действий или уклонения от совершения предписываемых законом действий (бездействия) и факт наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий».
В то же время рассмотренные в настоящей статье вопросы, на наш взгляд, наглядно показывают необходимость включения в корпоративное законодательство, и прежде всего в ГК РФ, общих положений об исключении участников из любых корпоративных организаций, которые отражали бы следующие принципиальные подходы:
— двойственную природу исключения участника из корпоративной организации: как одного из видов корпоративной ответственности и как специального способа защиты корпоративных прав не только остающихся участников, но прежде всего самого юридического лица;
— условия применения ответственности в виде исключения участника из корпоративной организации (противоправное поведение, вредные последствия, причинная связь, вина);
— принятие решения вопроса об исключении участника из юридического лица на общем собрании участников и его предварительный или последующий судебный контроль;
— подачу иска об исключении участника из юридического лица в интересах юридического лица либо участниками (косвенный иск по аналогии с исками о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу органами управления (ст. 53.1 ГК РФ)), либо самим юридическим лицом на основании предварительного решения общего собрания об исключении участника;
— преимущественно судебный порядок исключения участников из корпоративных организаций;
— недопустимость исключения участника из корпоративной организации в тех случаях, когда, даже несмотря на наличие оснований для привлечения его к этому виду корпоративной ответственности, такое исключение не устранит препятствия нормальной деятельности юридического лица и не послужит защите интересов юридического лица.
Автор: О.В. Гутников
Источник: Консультант Плюс
References
Budylin S. Is Shareholder a Fiduciary? American Way [Yavlyaetsya li aktsioner fidutsiariem? Amerikanskij put']. URL: http://zakon.ru/Blogs/One/14157?entryName=yavlyaetsya_li_akcioner_fiduciariem_amerikanskij_put.
Gabov A. V. Companies with Limited and Additional Liability under Russian Law [Obschestva s ogranichennoy i dopolnitelnoy otvetstvennostju v rossijskom zakonodatelstve]. Moscow, Statut, 2010. 253 p.
Dobrovolskij V. I. Problems of Corporate Law in Arbitrazh Practice [Problemy korporativnogo prava v arbitrazhnoj praktike]. Moscow, Wolters Cluwer, 2006. 264 p.
Karapetov A. Exclusion of Shareholders from a Non-Public Company: the Choice of Optimal Regulatory Model [Isklyuchenie aktsionera iz nepublichnogo AO: vybor optimalnoj modeli regulirovaniya]. URL: http://zakon.ru/Blogs/One/14636?entryName=isklyuchenie_akcionera_iz_nepublichnogo_ao_vybor_optimalnoj_modeli_regulirovaniya.
Kuznetzov A. A. Exclusion of Members from a Limited Liability Company [Isklyuchenie uchastnika iz obshestva s ogranichennoy otvetstvennostju]. Moscow, Statut, 2014. 141 p.
Kuznetzova L. V. Exclusion of Members from a Limited Liability Company [Isklyuchenie uchastnika iz obshestva s ogranichennoy otvetstvennostju]. The Herald of the Supreme Arbitrazh Court of the Russian Federation [Vestnik Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossiiskoi Federatsii]. 2006. No. 9. P. 4 — 19.
Lomakin D. V. Corporate Relations: General Theory and Practice of Its Application in Business Entities [Korporativnye otnosheniya: obshaya teoriya i praktika eyo primeneniya v khozyajstvennykh obschestvakh]. Moscow, Statut, 2008. 350 p.
Philippova S. Exclusion of Shareholders from a Non-Public Company: Comments on New Provisions of the Civil Code of the Russian Federation [Isklyuchenie aktsionera iz nepublichnogo aktsionernogo obschestva: kommentariy novell grazhdanskogo kodeksa Rossiiskoi Federatsii]. Economy and Law [Khozyaistvo i pravo]. 2014. No. 7. P. 99 — 113.
Stepanov D. What to Do With a Deadlock? [Chto delat' s dedlokom pri dolyakh 50/50?]. URL: http://zakon.ru/Blogs/One/14365?entryName=chto_delat_s_dedlokom_pri_dolyax_5050.
Tuzov N. A. Grounds for Exclusion of a Member from a Limited Liability Company [Osnovaniya isklucheniya uchastnika iz obschestva s ogranichennoy otvetstvennostju]. Legislation and the Economy [Zakonodatelstvo i ekonomika]. 2004. No. 8. P. 36 — 43.
Tychinskaya E. V. A Contract on Performing Functions of the Sole Executive Body of a Company [Dogovor o realizatsii functsij edinolichnogo ispolnitelnogo organa khozyajstvennogo obschestva]. Moscow, Statut, 2012. 175 p.
Публикации
Все статьиКакие последствия ожидают транспортную организацию, если налоговый орган обнаружит, что по адресу, указанному в Едином государственном реестре юридических лиц (ЕГРЮЛ), предприятие фактически деятельность не осуществляет (не имеет по указанному адресу ни в собственности, ни в аренде помещений, руководство организации там не располагается)?
В статье проводится связь динамики коммерческих договоров с их специфическими особенностями. Рассматривается влияние субъектного состава коммерческих договоров, их синаллагматического и возмездного характера на последствия их изменения и расторжения.
В статье критически рассматривается порядок обращения взыскания на дебиторскую задолженность. Автор, анализируя правовые нормы, регулирующие порядок обращения взыскания на дебиторскую задолженность через призму гражданского и исполнительного права, доказывает абсурдность предложенной правовой конструкции. При этом самим автором предлагается простой и эффективный порядок обращения взыскания на данный вид имущества.
Судебная практика
Все практикиПри действующей системе установления курса валют его изменение не может считаться существенным изменением обстоятельств в смысле ст. 451 ГК РФ.
Удержание является одной из мер, которая применяется наиболее часто в ходе реализации договоров аренды, комиссии, хранения некоторых иных. В статье проведен анализ судебной практики и сделаны обобщающие выводы о допустимости и возможности применения удержания в конкретных ситуациях.
Беспроцентные займы между юридическими лицами — один из самых простых способов перераспределения денежных потоков внутри группы компаний. Однако, как показывает арбитражная практика, выдача беспроцентных займов чревата доначислением налога на прибыль (у организаций) и НДФЛ (у индивидуальных предпринимателей). Проанализируем, какие налоговые риски возникают при осуществлении подобных сделок.
Видео
Все видео-
В состав наследственного имущества входит доля ООО
-
Наследование и участие в ООО
-
Возмещение участнику ООО причиненных убытков
-
Корпоративные споры в отношении несовершеннолетних